Заметки учителя. Метод Золя
Многим знакомо состояние, когда слово "надо" вызывает такую неприязнь, что сразу же появляются десятки дел, лишь бы не приступать к действительно важной работе. Время идет, кое-как принимаемся за дело. Но уже через несколько минут отвлекаемся на социальные сети или прохаживаемся по комнате, затеваем уборку в квартире или листаем книгу, непонятно как оказавшуюся в руках, а особенно смелые отправляются в опасный путь до холодильника с перспективой не вернуться из-за тяжести съеденного. В общем, прокрастинация во всей красе.
Казалось бы, работа по силам, условия комфортные, явных проблем со здоровьем нет - и неуправляемое поведение. Если не бороться с этой заразой, то болезнь прогрессирует. Что делать? Метод Золя в помощь. Французский писатель во время работы привязывал себя к стулу. Наверное, метод основан на гипотезе, что человек поленится себя отвязывать по незначительному поводу. Дилетанту такое поведение покажется абсурдным и смешным. И только замученные прокрастинацией по достоинству оценят такой прием. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, как говорится. Только без лишних свидетелей желательно.
Никто не запрещает творчески отнестись к этой идее. Возможные метаморфозы: забаррикадировать дверь тяжелым комодом, повесить на холодильник цепи с замком, окружить рабочее место колючей проволокой, ввести отжимания за любую попытку покинуть рабочее место...
Нечто похожее описано в "Три жизни. Роман-хроника" Л. Билунова:
Бедой Тимохи стала водка. ...Зная свою слабость, Тимоха приковывал себя толстой цепью к многопудовой наковальне, которую даже он не смог бы тащить за собой, запирал цепь амбарным замком, ключ выкидывал в овраг и только тогда начинал пить свою горилку, лишавшую его ума и соображения. Но после третьей бутылки Тимоха вскакивал с места и бежал на танцы. Цепь никогда не выдерживала. Как только этот человек ее натягивал, она рвалась посередине...
И в мемуарах поэта Расула Газматова "Мой Дагестан" :
Я учился в школе, однако уже начинал писать стихи. У меня не хватало терпения и на стихи, и на чтение, и на домашние задания. Мне не сиделось за столом. Я вскоре начинал ерзать, потом вставал из-за стола, а потом при возможности выбегал на улицу. Я и теперь не очень-то усидчив и терпелив.
Однажды, усадив меня не то за уроки, не то за стихи, отец на минуту вышел из дома. Не успела закрыться за ним дверь, как я уже вскочил со стула и оказался на крыше сакли. Увидев меня, отец крикнул моей матери:
- Принеси мне веревку, ту, что висит на гвозде.
- Зачем тебе?
- Я хочу привязать Расула к стулу, иначе из него не выйдет никакого толку, - отец спокойно, основательно прикрутил меня к стулу, тихонько стукнул по лбу и показал на бумагу: - Все, что там, перенеси сюда!
Если бы кто-нибудь нас, писателей, и теперь хотя бы время от времени привязывал около стола!